письмах был инсценирован достаточно бережно, несмотря на то, что в нем появился новый персонаж – Некто. Этот самый Некто, комментируя и участвуя в действии, принимает разные обличья, но по сути он – олицетворенный сарказм, злая ирония и жесткость мира. Мира, так похожего на современный, мира, в котором пытаются выжить нежные и простые герои. Спектакль об униженной любви, о чувстве собственного достоинства тех, кто оказался на самом «дне», получился на удивление жестким (но не жестоким!) и лишь в меру сентиментальным. Во многом этому способствовали необычное и строгое сценическое пространство, созданное Николаем Слободяником, и точная режиссура Григория Козлова.

письмах был инсценирован достаточно бережно, несмотря на то, что в нем появился новый персонаж – Некто. Этот самый Некто, комментируя и участвуя в действии, принимает разные обличья, но по сути он – олицетворенный сарказм, злая ирония и жесткость мира. Мира, так похожего на современный, мира, в котором пытаются выжить нежные и простые герои. Спектакль об униженной любви, о чувстве собственного достоинства тех, кто оказался на самом «дне», получился на удивление жестким (но не жестоким!) и лишь в меру сентиментальным. Во многом этому способствовали необычное и строгое сценическое пространство, созданное Николаем Слободяником, и точная режиссура Григория Козлова.